Богатые плачут, а сегмент private banking растет

Ужесточение налогового регулирования, курс на деофшоризацию, санкции и экономический кризис дружно ударили по состоятельному классу российских клиентов. Тем не менее, отечественным инвестбанкирам эти изменения на руку, ведь теперь предприниматели предпочитают получать инвестдоход от накоплений в своей стране, а не за рубежом.

Ужесточение налогового регулирования, курс на деофшоризацию, санкции и экономический кризис дружно ударили по состоятельному классу российских клиентов. Тем не менее, отечественным инвестбанкирам эти изменения на руку, ведь теперь предприниматели предпочитают получать инвестдоход от накоплений в своей стране, а не за рубежом.

Если небогатым гражданам в России живется непросто, то состоятельным и вовсе можно только посочувствовать. «Российские состоятельные люди оказались в тисках», — кратко охарактеризовал ситуацию Максим Алексеев, старший партнер юридической компании АЛРУД.

На богатых людей со всех сторон давит ужесточение налогового регулирования как в России, так и за рубежом, а офшорное прошлое не дает спать спокойно по ночам. Желание уберечь честно или нечестно заработанные капиталы растет на фоне тотального недоверия к банкам, банкирам и финансовым институтам в нашей стране, кратко обрисовал условия, в которых приходится работать, глава private banking латвийского Norvik Banka Алексей Александров.

Лучше быть небогатым и небольным

Отмывать деньги становится все сложнее, как пошутил один из участников дискуссии. В этих условиях никто из клиентов не надеется на высокую доходность. Иногда они довольны, если банкиры вместе с юристами готовы помочь спасти средства от отечественной налоговой службы. Реальность такова, что состоятельные граждане, заработавшие капитал в 90-е, не могут подтвердить источник средств, а владельцы офшорных компаний в холодном поту ждут информацию о проверках.

«Кто бы мог подумать, что окружающий мир российского предпринимателя настолько коренным образом изменится? Кто бы мог предположить, что, действительно, начнет работать валютное законодательство?.. Появляется понимание того, что-либо вообще не приезжаешь в Россию, либо переводишь на кого-то свои активы», — комментирует ситуацию Максим Алексеев.

Процесс деофшоризации идет полным ходом. «Кто бы мог предположить, что в российских судах появится решение о том, кто является бенефициарным собственником, кто является выгодоприобретателем? Кто бы мог предположить, что тема реального нахождения в той или иной юрисдикции будет настолько актуальна?», — продолжил задавать риторические вопросы Алексеев.

«Раньше вообще не было проблемы сделать перевод между двумя офшорными компаниями. Сейчас это сделать практически невозможно… Везде требуют раскрыть бенефициара», — пояснил эксперт.

По словам Алексеева, международное и российское законодательство меняется настолько быстро, что обескураженные клиенты разводят руками: «А это налоговое изменение с каким законодательством связано? Куда бежать? От кого скрываться?».

Как заявил руководитель департамента правового консалтинга КСК Дмитрий Водчиц, состоятельным клиентам приходится сталкиваться с проверками со стороны налоговой службы, которые проходят часто совместно с сотрудниками МВД. Доначисления НДС, по словам Водчица, составляют 300–400 млн рублей. Прежние схемы ухода от налогов все чаще дают сбой. Уже несколько раз к ответственности привлекли реальных бенефициаров. Развивается практика по взысканию долгов с дочерних компаний при переводе бизнеса. Кроме того, повышенное внимание налоговая обращает на семейные взаимоотношения, расторжение брачных контрактов и т. д. Если перевод или раздел имущества владельца компании происходит накануне ее банкротства, это решение часто оспаривается.

В таких нечеловеческих условиях кто-то приспосабливается, а кто-то предпочитает собрать чемодан и эмигрировать. «Последний клиент, который решил не связываться с налоговой, заплатил доначисленные 400 млн рублей налога НДС, закрыл бизнес и уехал за границу на прошлой неделе», — отметил руководитель департамента правового консалтинга КСК Дмитрий Водчиц.

Он добавил, что некоторые собственники эмигрируют настолько поспешно, что забывают об особенностях семейных и других правоотношений на новой родине. А ведь, например, на Кипре оформленный в России брачный контракт не учитывается.

Private banking как локомотив роста

Несмотря на то, что российские клиенты private banking находятся в бедственном положении, сами банкиры наращивают этот сегмент бизнеса. «Валютное законодательство мешает развитию private banking на личных (иностранных) счетах. В этой связи многие предпочитают перейти в российский private banking. Мы видим определенные тенденции, наверное, российский private banking будет в выигрыше от этой ситуации», — полагает Алексеев.

Приглашенные участники рынка, действительно, отметили рост сегмента private banking. Руководитель Газпромбанк Private banking Дмитрий Пешнев-Подольский рапортовал о пятикратном увеличении объемов бизнеса за три года, директор департамента по работе с VIP-клиентами ВТБ24 Павел Кудрявцев добавил, что за последние 2 года доля клиентов в инвестиционных продуктах у ВТБ24 выросла с 3% до 15%.

Причины роста объемов private banking заключаются не только в переводе активов в Россию, но в снижении ставок по депозитам. Многие клиенты сегмента premium переходят из розничного подразделения в private banking, продукты которого часто становятся альтернативой депозиту. «Клиент уже не просит 20–30% в валюте, что наверняка было 5–7 лет назад, ему уже достаточно 3–4%, но он стабильно не хочет потерять», — отметила Евгения Тюрикова, руководитель Сбербанк Private Banking.

«Когда тебе банковская система предлагает депозиты, не налогооблагаемый инструмент с 4 до 7% по долларам, то ты, с одной стороны, имеешь пассивный инструмент, а с другой, у тебя есть еще кусочек, который ты готов инвестировать агрессивно. Сегодня, когда мы говорим об инвестициях, то это деньги, которые раньше были инвестированы в такие консервативные инструменты, как депозиты», — добавила по этому поводу Светлана Григорян, глава Friedrich Wilhelm Raiffeisen.

При этом крупным банкам приходится в текущих условиях перестраивать бизнес-модель и делать большую ставку на сегмент private banking, который известен большими комиссионными, так как их прибыль по депозитам снижается. «Мы привыкли жить на жирной депозитной марже, а сейчас она уходит. И это огромный вызов для бизнеса суметь это компенсировать за счет комиссионных доходов», — подытожила Григорян.

Источник: Financial One

Комментарии