• Сегодня 28 марта 2024
  • USD ЦБ 92.59 руб
  • EUR ЦБ 100.27 руб
PHARMA CRM Система для автоматизации процессов фармкомпаний: управление визитами, полевыми и госпитальными продажами, медицинскими представителями

Шагреневая прибыль

03.02.2011

Каковы будут условия для ведения бизнеса в Казахстане в 2011 году? Уже сейчас можно предсказать, что речь идет о мощной инфляции, а также сильном, гораздо большем, чем в начале двухтысячных, влиянии решений, принимаемых властью, на деятельность компаний.

Деловая и потребительская активность в стране растет — это факт, который признают даже скептики. Артем Артемов, глава компании «Вираж-Лизинг», говорит, что в прошлом году рынок, на котором он работает, вырос на 10% по сравнению с 2009 годом. В лизинг технику, очевидно, берут, когда видны какие-то перспективы. Многие рынки растут просто потому, что занимать и дальше выжидательную позицию уже просто невозможно. Такие же мотивы и у потребителей. Восстановление спроса — это хорошо, однако трудностей, с которыми придется столкнуться предпринимателям, также будет в изобилии.

Дорогой вы наш…

«Мы с ужасом узнаем, что комбикорм подорожал в 4,5 раза, мясо примерно на 40 процентов. С ужасом видим, как огурцы становятся золотыми, — говорит президент Ассоциации предприятий мебельной и деревоперерабатывающей промышленности Казахстана Михаил Глухов. — И мы думаем, как наши работники будут в этих условиях жить? Зарплату поднять им мы не можем. Стараемся ее индексировать на уровне общей инфляции, но еда дорожает быстрее. А ведь все эти люди — наши потенциальные покупатели. Для отрасли, в которой мы работаем, рост цен на продукты питания очень критичен. У народа просто может не остаться денег на товары длительного спроса, такие как мебель…»

Сильнейшая инфляция, которую все казахстанцы отметили в январе, обусловлена несколькими причинами. Первая из них — выравнивание цен с Россией. Это одно из неприятных следствий Таможенного союза. В рамках СНГ давно было подписано соглашение о беспошлинной торговле. Однако раньше в России приходилось проводить таможенную очистку товаров, произведенных в Казахстане, получать массу разрешительных документов, чтобы реализовывать их на территории федерации. Теперь барьеры сняты и по закону сообщающихся сосудов более дешевые казахстанские продукты либо устремились туда, где за них больше платят, либо на месте, в Казахстане, стали стоить столько же, сколько в РФ. Такой эффект от слияния вполне можно было предсказать и придумать какой-то переходный механизм, но никто из чиновников почему-то не обратил на это в свое время должного внимания. Очень может быть, что представители казахстанского пищепрома и сельского хозяйства выиграют от этого процесса, после чего полученные ими прибыли будут запущены в экономику. Пока представители других отраслей видят в происходящем для себя лишь огромные риски, которые могут подорвать их конкурентоспособность и со стороны спроса, и со стороны предложения.

Умножение роста

Есть и другие факторы, разгоняющие цены. В первую очередь речь идет о мультипликаторах. Стоимость бензина постоянно растет, также подтягиваясь к российскому уровню. Что любопытно, исследования, проводившиеся в США и Западной Европе в 90-х и 2000-х, говорили о том, что рост цен на бензин весьма незначительно влияет на общие цены. Однако сегодня замеры показывают, что положение изменилось и рост стоимости топлива начал давить на инфляцию. Если это происходит даже в развитых странах, то для такой экономики, как казахстанская, правило верно вдвойне.

Дорожает не только бензин. «Алматинский акимат хвалится, например, что после введения дифференцированных тарифов на воду, на канализацию горводоканал стал рентабельным предприятием. Но это привело к тому, что тарифы юрлицам подняли на 1000 процентов — в 10 раз! — возмущается г-н Глухов. — Причем цены на воду, электричество и прочие такого рода вещи влияют на всех. Вместе с ростом цен монополистов все мои партнеры поднимают свои цены — и это сразу увеличивает стоимость конечной продукции». В самом уязвимом положении оказываются те, кто находится в конце производственной цепочки и непосредственно сталкивается с потребителем. От своих поставщиков они получают комплектующие и сырье уже по высоким ценам, но, зная, каков платежеспособный спрос, повышать так же свои цены не всегда могут.

Повсеместный и резкий рост тарифов, происходящий в последнее время, объясняется тем, что долгие годы энергосети, водопровод, канализация лишь ремонтировались. Основные фонды предприятий, обеспечивающих инфраструктуру, в большинстве случаев изношены настолько, что дальше ждать уже опасно. Менеджеры и собственники этих компаний долго с цифрами в руках доказывали Астане, что без повышения тарифов страну ждет катастрофа и возврат в каменный век. Убедить чиновников в своей правоте им удалось как раз тогда, когда инфляция и без того стала расти, в частности благодаря другим инициативам властей. Государственная политика до последнего времени заключалась в том, что Казахстан должен «проедать» советское наследие, благодаря чему местный бизнес будет иметь ценовое преимущество. И вот, мол, когда предприятия крепко встанут на ноги, можно будет отыграть все тотальной модернизацией инфраструктуры. Нельзя сказать, что отечественные компании действительно воспользовались удачным моментом. А затем их подкосил еще и кризис. Теперь тарифы повышаются ускоренными темпами, хотя бизнес и без того находится не в лучшем состоянии. Думать об обновлении сетей нужно было еще в 2004—2008 годах.

Причем повышать стоимость электроэнергии, воды и прочих мультипликаторов необходимо было планово. «Мы работаем с западными компаниями, — рассказывает глава ассоциации мебельщиков. — Они нас заранее, за три-пять месяцев, оповещают о том, что у них произойдет рост цен на продукцию. Они заблаговременно говорят, допустим, так: в связи с ростом цен на металлы стоимость нашей фурнитуры увеличится на пять процентов в апреле. У нас же никто ничего не говорит, а потом внезапно выставляют счета на 20 процентов выше».

Несколько лет назад муниципальное агентство «Алматы Жарнама», отвечающее за рекламу на улицах южной столицы, в один прекрасный момент подняло цены в 50 раз, в результате чего многие малые и средние предприятия просто отказались от этого канала продвижения. «Все об этом молчат, — сетует г-н Глухов. — Это вроде как несущественно, составляет маленький процент в общей структуре затрат. Вода — ерунда. Рекламу можно не давать. Но вкупе все это влияет на развитие бизнеса. Должны быть какие-то ограничения антимонопольного характера. Когда цена поднимается на 5—10 процентов и об этом заранее предупреждают — это одно. Когда она вырастает на 500—1000 процентов и неожиданно — совершенно другое». Бизнес в результате не может планировать не только на несколько лет вперед, но не способен даже расписать свои издержки по кварталу. Из-за чего пытается сразу перекрыть все риски, производя максимально возможное повышение цен, при котором, по его оценкам, продукцию все-таки будут брать.

Мировое влияние

Последние два мощных аргумента, влияющих на функцию инфляции, — мировая конъюнктура и все тот же Таможенный союз, но в ином аспекте. Цены на еду опять, как и в 2007—2008 гг., растут по всему миру. Импорт тоже дорожает из-за увеличения пошлин и политики северного соседа. «Через неделю все заметят, как станет мало импорта на полках, — говорит коммерческий директор компании “Норт Вист Азия” Андрей Астахов. — Дело в том, что с 18 января этого года изменилась процедура импорта. Теперь, чтобы провести таможенную очистку товара при ввозе на территорию ТС, нужно получить разрешение российского санитарно-эпидемиологического надзора, который общий для стран Таможенного союза. В очередь за справкой в этот орган уже выстроились представители более чем тысячи компаний. Причем именно он запрещает ввозить в Россию грузинские вина и минеральную воду “Боржоми”. Все это рано или поздно приведет с росту цен импортных товаров и их дефициту в Казахстане». Стоит, правда, оговориться, что рост цен на импорт должен несколько нивелироваться возможным укреплением тенге — в случае, если нефть все-таки будет дорожать, а не дешеветь.

Завотделом экономических исследований Казахстанского института стратегических исследований при президенте Анар Рахимжанова указывает на возможные плюсы происходящего обесценения всего и вся: «Влияние инфляции на развитие бизнеса зависит от целей его развития, так как удорожание цен при условии востребованности товаров может приводить к развитию инвестиций за счет полученного дохода или “проеданию прибыли”. Также и изменение импортных цен может стать дополнительным фактором развития конкурентоспособности предприятий (развития и расширения деловых, технологических цепочек, например), повышения степени прозрачности деятельности для получения кредитов на развитие и т.п.» Замечание о прибыли и инвестициях было бы справедливым, если бы источником инфляции являлись сами «корыстные дельцы». Но, похоже, это не всегда так. Прибыль, которую можно было бы проедать или вкладывать в развитие, часто вовсе не остается.

Пока трудно сказать, как успешно в первую очередь правительство и во вторую Нацбанк будут справляться с инфляцией и минимизировать ее влияние на отечественный бизнес. Власти уже признали проблему, меры, которые принимаются, описаны в статье «Противостояние инфляции» (стр. 10). Сегодня ясно одно: в этом году бизнесу придется выживать в условиях сильной инфляции. Если она перейдет в галопирующую форму, рост цен будет сдержать практически невозможно, а ведение бизнеса снова, как в девяностые, станет походить на бег с препятствиями.

Вялое вторжение

Не только рост цен будет формировать среду в этом году для ведения бизнеса. В 2011-м, видимо, все-таки произойдет выход на казахстанский рынок игроков из РФ. «Можно ожидать усиления деловой активности российских компаний в Казахстане как следствие ужесточения налоговой политики в России, — говорит г-жа Рахимжанова, однако тут же поправляется: — Впрочем, вряд ли это будет массовым и краткосрочным явлением».

В России в этом году были повышены налоги. Власти уже признали это ошибкой, однако изменить ничего не могут. В РФ принимается трехлетний бюджет, и доходная, и расходная части уже утверждены. Причем первая из них — исходя из выросших поступлений от фискалов.

Разница между ставками в России и Казахстане стала еще больше. Если раньше социальный налог в РФ был 26% и 14% для тех, кто работает по упрощенной схеме налогообложения, то теперь речь идет о 34%. Для сравнения: в Казахстане аналогом можно считать социальный налог — 11% плюс 10% отчисления в пенсионные фонды. В РК ниже в полтора раза и НДС — всего 12% при 18% в РФ. Индивидуальный подоходный налог в Казахстане составляет 10%, в России его аналог — 13%.

Через три года налоги в РФ, возможно, будут снижены. Но, во-первых, неизвестно на сколько, во-вторых, все же нет никаких гарантий, что это произойдет. Поэтому размещение производства на севере Казахстана для российской компании становится отличной возможностью снизить для себя налоговую нагрузку. Крупные игроки могут это сделать, чтобы закрыть Урал и Сибирь — в более удаленных районах все может «съесть» стоимость транспортировки. Небольшие по российским меркам компании могут прийти в Казахстан, чтобы работать, например, из Петропавловска или Павлодара на Омск, Новосибирск или Барнаул, а также на сам Северо-Казахстанский регион. Логисты же, работающие с китайским товаром, должны устремиться, по идее, на юг и восток Казахстана.

Теоретически массовые российские инвестиции в Казахстан выглядят совершенно реальными. На практике же россияне в целом и российские бизнесмены в частности мало знают о Казахстане и его преимуществах, а появление Таможенного союза для них — это примерно такое же неблизкое явление, как для казахстанского предпринимателя, например, Шанхайская организация сотрудничества. То есть вроде какие-то документы подписаны, что-то из-за этого теперь идет иначе, но в подробности мало кто вдается. Правила игры в России меняются не только из-за возникновения Таможенного союза, но и благодаря другим новым законам и постановлениям федерального правительства. На этом фоне факт появления ТС теряется.

Российские бизнесмены работать в Казахстане опасаются. Согласно представлениям многих из них это азиатская страна, где трудно понять менталитет контрагентов и оценить их поведение. В действительности же разного рода международные рейтинги, например тот, что составляет Всемирный банк, показывают, что Казахстан намного более привлекателен в смысле администрирования, чем Россия. Здесь более адекватная бюрократия и более ясный в большинстве случаев порядок получения лицензий и прочих разрешений.

Но Казахстан очень слабо информирует российский, в частности уральский и сибирский, бизнес о том, какие выгоды ему сулит перенос производственной площадки в РК. Более или менее осведомленной можно считать лишь небольшую группу предпринимателей, активно занимающихся приграничной торговлей. Но это не совсем целевая аудитория.

Анализируя все сказанное, можно предположить, что россияне в Казахстан, конечно, придут, но это вряд ли будет нашествие с севера, как ожидают у нас многие. Часть российских бизнесменов, которые все же решатся выйти на казахстанский рынок, либо будут искать местных партнеров, либо для начала откроют дочерние компании, которые станут заниматься простой реализацией их продукции в РК. Но конкурентное давление на отечественный бизнес все же несколько возрастет.

Припарки для мертвых

На бизнес-климат в республике продолжат влиять и нерасчищенные до сих пор балансы банков. «В отчете Агентства финансового надзора за IV квартал 2010 года указаны цифры, которые показывают, что число проблемных кредитов возросло, — говорит г-н Глухов. — На мой взгляд, это происходит потому, что помощь банки оказывают не тому, кто работает, а тому, кто уже давно допустил дефолт и лежит на боку. Хотя их все равно уже не реанимируешь никакими деньгами». По ощущениям главы ассоциации мебельщиков, банки первым делом бросились спасать аффилированные компании, которые как раз первыми приблизились к банкротству, так как изначально не были эффективными.

Глава Нацбанка Григорий Марченко в недавнем интервью «Эксперту Казахстан» вовсе заявил, что проблема искусственно раздувается узкой группой перекредитованных бизнесменов, которым нужно вместо этого решиться и пустить в капитал инвесторов. Однако не все во власти так категорично настроены.

Г-н Глухов признает действенность программ «Дорожная карта бизнеса» и «Даму-Регионы». Хотя государственная машина работает, как ему видится, мягко говоря, со скрипом. Он приводит пример: «Субсидирование процентной ставки по кредитам — это реальная мера поддержки бизнеса. И я знаю очень многих предпринимателей, которые оформили договоры по субсидированию. Но никто пока не видел этих денег. Процедура оказалась настолько сложной и длительной, что только через восемь месяцев бизнес лишь слегка приблизился к их получению. Это же ненормально! За год можно обанкротиться, так и не дождавшись помощи государства. Процедуру нужно менять. Мертвому припарки не помогут».

Как и в прошлом году, решения Астаны будут серьезно отражаться на текущей деятельности компаний. Если в середине 2000-х бизнес мог жить параллельной с правительством жизнью, сейчас он куда внимательнее следит за действиями властей. Пока государство в лице премьера декларирует, что желает уменьшить степень своего участия в экономике. Но это скорее посыл для тех, чей мозг засорен неолиберальными мантрами. Анар Рахимжанова уже открыто говорит о смене парадигмы: «Что касается усиления государственного присутствия в стратегических отраслях и ужесточения контроля за развитием предприятий с государственным участием, то это является скорее общей тенденцией, и говорить нужно об уровне эффективности государственного регулирования, взаимодействия и взаимопонимания государства и бизнеса. В идеале, если рынок сможет поддерживать уровень конкуренции, государство будет снижать степень прямого участия. Но как оказалось, рынок сам по себе не является эффективным, и другого столь же действенного инструмента, как государство, нет. Следовательно, по мере совершенствования мер государственного регулирования, повышения ответственности бизнеса за результаты хозяйственной деятельности можно будет говорить о сокращении доли государственного участия в экономике в среднесрочном периоде».

У них появился слух

Интересно отметить, что правительство действительно учится слушать бизнес. «Я могу привести пример, — говорит Михаил Глухов. — Наша ассоциация мебельной и деревообрабатывающей промышленности совсем маленькая. Ее мало кто знает. В рамках всей экономики она большой роли не играет, мы генерируем всего один-два процента ВВП. И вот мы узнали, что Российские железные дороги стали облагать 18-процентным НДС услуги транспорта, которые они оказывают казахстанским компаниям. Фактически получалось двойное налогообложение. Мы эту информацию довели до национально-экономической палаты “Союз Атамекен”, а та в свою очередь — до переговорщиков в Министерстве экономики и бюджетного планирования. Когда состоялось ближайшее заседание комиссии Таможенного союза 29 сентября, казахстанская делегация подняла этот вопрос. России было рекомендовано срочно изменить свое законодательство, чтобы отменить двойное налогообложение. То есть наша маленькая ассоциация первая обратила внимание на проблему, и она была решена».

Можно по-разному относиться к «Атамекену», но он стал реальным информационным каналом для бизнеса, который хочет быть услышанным и имеет выход на министерства, ведомства, вплоть до президента.

Судя по всему, непростые времена ждут как граждан Казахстана, так и отечественные компании. На вопрос, не вызывает ли это у него пессимизма, господин Глухов отвечает, что пессимисты бизнесом не занимаются. Среда будет агрессивная, но эта «кислота», что также можно предсказать, разъест не всех.

Айжан Шалабаева

Игорь Переверзев

Эксперт



Комментарии

Защита от автоматических сообщений